Юрий Бархатов

      Бесценной реликвией в нашей семье является письмо моего отца Андрея Андреевича Бархатова, которое он  написал в 1941 году перед уходом на фронт. Он написал его мне, еще не родившемуся сыну. Когда мне исполнилось 16 лет, мама, как ее просил отец, вручила мне это письмо-наказ. С тех пор отцовское завещание со мной непрерывно.  В нем, как мне кажется, отражено мировоззрение советского народа предвоенной эпохи, который действительно был хозяином своей страны, который взял на себя ответственность за ее судьбу и грудью встал на защиту Родины от фашистских захватчиков во время Великой Отечественной войны.

       Отец  был учителем в городе Гурьевске Кемеровской области, куда приехал учительствовать из Москвы.  Еще до начала войны его призвали на службу. Нам так и не удалось с ним увидеться. В 1943 году отец пропал без вести.
   Приведу отрывки из письма папы:            
    “Мой милый сын! Ты не знаешь меня, и потому я не могу претендовать на твою любовь и уважение. Но ты мне дорог, близок, и я хочу, чтобы твоя жизнь была разносторонней и интересной, и чтобы ты умел ценить и любить ее…
       Я прожил немного – меньше тридцати лет…  Имею основание думать, что люди, с которыми сталкивала меня жизнь, заражались от меня жизнерадостностью...       Вот поэтому я считаю себя вправе дать несколько советов в момент, когда ты вступаешь в самый интересный период своей жизни – период, когда человек познает жизнь и формирует себя, приводит в порядок свои мысли и чувства, вырабатывает свое мировоззрение…
      Так вот первый мой совет: Люби Жизнь! Не знаю, в каких условиях протекало твое детство и отрочество. Но думаю, что бывали, наверное, нелегкие моменты. И я рад этому.  Нельзя думать, что жизнь – сплошной праздник. В ней бывают трудные периоды, когда приходится сдерживать свои желания и чувства и жить не так, как тебе хочется, а как тебя заставляет жизнь…
      Второй совет – люби людей!… Я говорю о любви к большинству людей, к людям, которые достойны носить чудеснейшее звание “человек”, к людям, которым свойственно стремление к содружеству с другими людьми, забота о них, любовь к ним, для которых личное благополучие не является единственным мерилом счастья…
      Умей, Юрик, видеть за самым маленьким великое во всем. Что бы ты ни делал, – учился ли, работал у станка, играл на сцене, ощущай общую цель –  счастье твое и общее. И тогда любой твой труд будет трудом творческим, в него ты будешь вкладывать что-то свое, личное, новое и результаты его будут давать тебе большую радость и наполнять твою жизнь содержанием. Бойся ремесленного, холодного, безразличного отношения к труду! Оно выхолащивает жизнь, делает ее пустой и скучной…
      И последний мой завет тебе: люби, цени, уважай, береги свою мать. Этим ты будешь уважать и мою память, так как мы с ней – одно неразрывное целое, настолько близки мы были. Ей много пришлось пережить, и мало видеть радости. Но она всегда любила жизнь и умела стойко противостоять ее несчастиям. Пусть ты дашь ей только радость, которой ей так не хватает”.
      Своими делами, всей соей жизнью могу сказать, что не только выполнил заветы своего отца, но и воспитал сына, который продолжил наш род. Сын Андрей Бархатов тоже стал военным строителем. В сорок лет ему было присвоено звание полковник,  и он удостоился чести служить в центральном аппарате СКО МО на важном участке работ.
      5 февраля 1941 года  в городе Гурьевске Кемеровской области в мир вошел человек. Имя еще до рождения выбрал отец, которому было не суждено меня увидеть.    Еще до моего рождения папу  призвали в армию, а вскоре разразилась война с фашистской Германией, в огне которой сгорели миллионы людей. Не миновала горькая участь и нашу семью. В 1943 году папа пропал без вести. Каково пришлось маме поднимать и воспитывать меня в годы послевоенного лихолетья. Но мама смогла  вырастить,  воспитать, и направить меня в праведную дорогу жизни.
       Школу я окончил в 1958 году. Я был младше всех своих одноклассников. Большинству моих школьных друзей, если бы они не смогли  поступить учиться в Вузы или в военные училища, пре6дстоял призыв в армию.
       Многие из выпускников приняли решение попробовать поступать в военные училища. Я вообще-то не думал стать военным, но за компанию со своими друзьями тоже пошел в военкомат. Я предполагал, что мне представится возможность поступить в авиационное училище.
       Медицинскую комиссию мне удалось пройти, но вот разнарядки в авиационные училища в военкомат не поступило. Друзья, которые согласились с предложенными вариантами, разъехались по училищам, а я остался пока не у дел.
       Через какое-то время из военкомата поступило предложение поступать в высшее военно-морское училище им. Макарова. Дали время для обдумывания предложения. Дома сел я за стол, посмотрел в окно, а за окном сопки, лес.  Понял я, что море – это не моя стихия.
       Вскоре домой стали возвращаться некоторые друзья, которым не удалось поступить учиться, или которые не выдержали первых испытаний во время прохождения курса молодого бойца.
       Вдруг меня снова вызвали в военкомат и предложили поступать в Новосибирское военно-строительное училище, которое по информации военкомата вело подготовку военных специалистов по строительству оборонных объектов.
       Подумав, я дал свое согласие на поступление в НВТУ. С предписанием я прибыл в училище, где уже абитуриенты сдавали вступительные экзамены. Вместе со мной из Кемерово  в училище прибыл В. Олешко, с которым мы учились в одной группе все три года.
      Сдал я вступительные экзамены, и,  несмотря на то, что оценки были удовлетворительными, приемная комиссия посчитала возможным принять меня  в училище. На мандатной комиссии присутствовал майор В. Тунгусов, который вышел из аудитории за мной следом, остановил меня и задал вопрос, не сын ли я Елизаветы.
     Оказывается, он учился с моей мамой в одном классе и даже ухаживал за ней. Но знать не судьба. Мама выбрала человека, ставшего моим отцом.
     И так, я стал курсантом Новосибирского училища. Определили меня в  10 учебную группу, первый взвод третьей учебной роты. Командиром нашего взвода был ст. лейтенант Б. Соклаков, командирами отделений О.Ильинский и А. Гавриков, старостой группы Э. Насибуллин
      Удивительно, но самые добрая память и  воспоминания о прожитых годах выпадают на годы, отданные  военному училищу.  Я не раз добрым словом вспоминал и продолжаю вспоминать наших преподавателей и курсовых офицеров-воспитателей.  По базисным дисциплинам наши преподаватели заложили нам хорошую основу, которая пригодилась нам в практической работе. Сопромат преподавали А. Максимов и А Варавва. Азы строительной профессии преподносили нам преподаватели Блистунов, Макарычев, Сорокин, Дубинский, Курицын. Военные навыки прививали  преподаватели Зайцев, Топчий, Абрамов, Тунгусов и курсовые офицеры Бондаренко, Петухов, Соклаков, Тарасенко, Щербаков, Максим Колюжный. А разве можно забыть Ушакова, Осокина?
      Но самое главное, чему нас научили в училище, это сила и ценность коллективного труда. Наш учебный взвод удивительно быстро стал целостным и дружным коллективом. Мы жили общими интересами. Как-то быстро  сошлись в общих делах и интересах, помогали друг  другу в учебе и бытовых вопросах. Все плохое, что пристало к нам еще дома, как шелуха, отслаивалось. Мы обогащались друг от друга добрыми качествами и полезными навыками.
      Без взаимопомощи в курсантском коллективе трудно было бы просуществовать. С первых дней я близко сошелся с Владимиром Лях. Это был удивительно развитый, дружелюбный парень, хороший спортсмен. У меня с ним было много общего. Три года мы с ним сидели за одним классным столом, делили хлеб-соль, трудности и невзгоды, неизбежные при выполнении служебного долга. И после выпуска из училища мы продолжали поддерживать дружеские связи, пока Судьба не развела наши дороги. Хотелось бы надеяться, что не окончательно.
     Разумеется, у каждого из нас были товарищи и близкие друзья. Для меня, кроме В. Лях, близкими товарищами  стал В. Додонов. Каждый из нас “ имел свою визитную карточку”, а в связи с этим – подпольную кличку. Уханаева - прозвали “Якутом’, А. Ягодарова – “Одуванчик”, В. Золоедова – “Пузырь” и “Мухач”, В. Додонова – “Чап”, В. Кирилллина – “Крын”, Л. Шмоткина – “Шем-шемыч” и т.д.
     У каждого из нас были и свои особые интересы и наклонности. Так Н. Роменский отлично играл на баяне. Он,  А.  Кускало,  В. Недопекин, В. Симаков входили в состав нашего курсантского оркестра. Я увлекался рисованием. Совместно с В. Лях и Б. Максимовым  мы занимались выпуском  взводной стенгазеты. Особо нам удавались сатирические номера. Неоднократно мои художественные изошутки печатались в окружной газете.
     Хорошими спортсменами в нашем взводе были В. Цветков – кандидат в мастера спорта по боксу, В. Золоедов – боксер, А. Новиков – лыжник, А. и  Г. Поповы – прилично играли в баскетбол и волейбол, Б. Максимов – борец.
      Каждый курсант в училище находил для себя занятия по интересам. Скучать нам было просто некогда. Нет смысла перечислять всех, но вот “уникума” – В. Гронского невозможно не отметить. Он был хорошим, безобидным парнем, но “не мира сего”. Вероятно у него все же был “сдвиг по фазе”. Гронский вечно “изобретал танки”, пытался усовершенствовать военную технику, и одолевал своими опусами редакцию журнала ”Военный вестник”.  Время показало, что это был действительно больной человек.  Временами некоторые над ним  зло подшучивали.
     В октябре 1961 года подошло время расставаться с училищем, которое на три года было нашим вторым домом. Я окончил училище по второму разряду. Состоялось распределение выпускников.
     Первоначально меня планировали направить в г. Томск-7, но что-то не сошлось. Тогда мне предложили начать службу  в Гурьеве-20, от чего я категорически отказался.
     Моим первым местом службы стал Арзамас –16. Заинтригован я был инструктажем секретчика при оформлении и вручении мне документов до пункта назначения. В Москве на Казанском вокзале я должен был в особой кассе представиться: ”Я от Иванова!”, отдать сопроводительные документы и получить билет до места назначения.
     В первый свой офицерский отпуск я с В.Лях и В Карачабановым поехали в г. Ленинград. Там у меня училась старшая сестра. Она жила у моего родного дяди. В Ленинграде мы отдыхали “по полной программе”. Довелось мне побывать на свадьбе у В.Карачабанова. Женился он на своей школьной подруге Валентине.
     Отпуск пролетел, как сон. С копейками в кармане я добирался до места службы. В Москве, действуя согласно инструктажу, получил билет на поезд, вечером загрузился в вагон, и  застучали колеса поезда. Под утро поезд остановился. Меня разбудили. Передо мной стояли три пограничника, которые предложили предъявить документы. После проверки документов они предложили мне с вещами пройти в здание “вокзала”. Возмущаться было бесполезно, но меня успокоило их заверение, что за мной приедут. Как мешочник, с огромным баулом из матрасовки я зашел в зал ожидания. На вокзале темно, холодрыга. Голландка (печь) тепла почти не давала. В желудке “кишка кишке кукиш кажет”. Попытался заснуть на деревянной скамье с вензелем  “МПС”, но сон не шел.
       Тут подошел очередной поезд и через какое-то время в зал входит Женя Лобач – наш выпускник. Это было что-то! Во-первых, радость оттого, что я уже не один. Во-вторых, теща зарядила Женьку солидным запасом продуктов, а это было как раз то, чего мне не хватало.
       Подкрепившись по-царски, мы с Евгением стали ждать,  как будут развиваться события. Вскоре за нами прибыл сопровождающий офицер, и мы на дрезине продолжили путь к своей судьбе.
      В Арзамасе нас принял командир части подполковник Лапидус. Он произвел на нас вполне положительное впечатление.  Лапидус пригласил нас в штаб, ознакомился с нашими препроводительными документами. Е. Лобач получил назначение замполитом строительной роты, а меня, как самого младшего, направили к замполиту полка с перспективой назначения на должность освобожденного секретаря комитета ВЛКСМ полка.
      На житьё  разместили нас вполне удовлетворительно, в заводском общежитии. Городок нам понравился. Такого изобилия товаров и продуктов в магазинах мы еще не видели. Получив с Женей подъемные, мы отоварились под завязку. Было преддверие встречи Нового Года. У меня до сих пор в памяти вкус болгарского Вишневого пунша, который конечно не достоял до Нового Года. “Прописка” прошла на высоком уровне, а у нас появились первые товарищи на новом месте.
      Первое впечатление от работы в качестве секретаря комитета ВЛКСМ полка было отрицательным. Подчиненные работали в зоне предприятия, куда я не получил допуска. Целыми днями я слонялся по штабу без дела или отирался в горкоме ВЛКСМ. Завидовал Е. Лобач, который был нагружен работой. Ему досталось заниматься с молодым пополнением, и он полностью отдавался реальным делам.
      Вскоре в Арзамасе появился еще один наш выпускник – лейтенант Олейников. К весне наш полк расформировали, и какое-то время я был не у дел. Наконец, новое назначение, но снова секретарем, правда, в основном городке Арзомаса-16, где качественно лучше были условия размещения личного состава, имелись клуб, стадион, в 20 км находился областной центр г. Пенза, туда ходил автобус.
      На новом месте появились товарищи по работе, в том числе и Анатолий Калачев, который служил в другом полку, но с которым у нас сложились товарищеские отношения. Он сам нашел меня, когда узнал, что на объект прибыл еще один выпускник НВТУ.
      И все же я не получал морального удовлетворения от занимаемой должности. Я рвался к практической работе на строительстве. Но для этого надо было иметь высшее образование по профильной специальности. С командованием полка отношения стали натянутыми, так как они чувствовали мой настрой.
      1963году меня откомандировали на удаленный объект по строительству объектов ПВО. Я временно подменял командира строительной роты. И надо же было, что именно в этот период произошло ЧП, замерз солдат, которого поощрили увольнением. От уголовной ответственности меня спасло то, что уже в ночь я с группой из числа актива роты организовал поиски пропавшего солдата. Нашли мы его уже мертвым, о чем я, используя средства связи ракетчиков, сообщил по команде.
      Несмотря на  все я твердо решил, что надо поступать в институт. Как положено, подал рапорт по команде, чтобы разрешили поступать в Пензенский строительный институт, но получил отказ. С помощью документа, выданного горкомом ВЛКСМ, мне удалось получить разрешение на сдачу вступительных экзаменов, которые успешно сдал. Так я стал студентом. С выполнением курсовых работ у меня особых проблем не было. Запас прочности и знания, полученные нами в училище, позволили справляться с ними. Но уже первый вызов на весеннюю сессию в 1964 году вызвал бурю негодования командования полка. В результате от меня решили избавиться. Благо, такая возможность у командования появилась. Началось строительство объектов для ракетных войск.
      Меня откомандировали в Казахстан (Державнику).  На вокзале, при отправке мне представили воинскую команду, которую отправляли на тот же объект. Каждый может понять, по какому принципу проводился  отбор солдат для отправки. В пути следования пришлось ”повоевать” с подчиненными, но все же до места назначения доехали без происшествий.
      На месте нас встретил командир полка  полковник Марков А.Ф.. Эта дата, 22 июня 1964 года, до сего дня памятна для меня.  Начался новый этап службы. Кто мог тогда предположить, что полковник Марков А.Ф. станет моим тестем, что именно в Державинке исполнятся мои надежды перейти работать на инженерную должность. При первом собеседовании я доложил командиру полка, что учусь в строительном институте. К своему удивлению в ответ я услышал одобрение. В первый же вечер по прибытию в Державинку я познакомился с Ларисой, которая оказалась дочерью моего командира. В январе 1965 года мы с Ларисой  создали семью, а в октябре у нас родился первенец – сын Андрей. На новом объекте в службе у меня ладилось. Учеба в институте не только не мешала, но, более того, помогала  выполнять свои служебные обязанности.
      Когда я перешел на 4 курс ПИСИ, сбылось мое желание - я был назначен на инженерную должность прорабом. Начальником УНР (СМУ-22) в то время был будущий генерал-лейтенант, а пока еще майор Ааман М.О.. В это время строительные организации и военно-строительные части Минсредмаша, которые выполняли работы на объектах заказа, передавались Министерству обороны. Я полностью отдался новой работе. Всей душой я старался не допускать брака при выполнении строительно-монтажных работ. Вот где пригодились знания, полученные еще в НВТУ.
      Работать приходилось с полной отдачей. Дома появлялся раз в неделю. Начальником строительства у нас был уникальный, по моему понятию, человек – будущий генерал-лейтенант, Герой Социалистического Труда Чуйко Л.И.. Он всех поражал своей работоспособностью и инженерной подготовкой. Мне довелось быть участником настоящей работы. Это была не работа, это был бой. Нас обеспечивали всем необходимым. Трудовых и материальных ресурсов хватало. Необходимо было уложиться в жесткие временные параметры графика работ. У нас все получилось.
      Вскоре меня назначили на должность начальника участка. Начальником УНР стал великолепный человек, отличный профессионал от строительства, будущий генерал Рабынин В.А.. Когда меня пытались назначить на должность в финорганы, только  благодаря его вмешательству я избежал участи служить в них, и остался на инженерной должности.
       В 1969 году я защитил диплом, и меня назначили на должность заместителя начальника ПТО УНР. Сегодня можно подвести итог Державинскому этапу своей жизни. Он был полезным и даже удачным.  Первое – я создал семью и у нас родился сын. Второе – я получил высшее образование, и исполнилось  желание перевестись на производство. У меня были хорошие учителя и наставники, и мое становление, как инженера-строителя, проходило в настоящей и интересной работе.
    В 1970 году наше строительное управление завершало работы по выполнению заказа на строительство объектов БРК. Нас ждали дальние дороги и новые стройке. Наш  УНР перевели в Приозерск, а УИР был передислоцирован в г. Комсомольск-на-Амуре. В Приозерске нас ждала такая же напряженная работа и неспокойная жизнь. Начальником УИРа в Приозерске был уже знакомый мне по практической работе, но уже полковник Ааман М.О., а главным инженером УИРа – полковник Венедиктов Ю.Г. Оба они  впоследствии стали генералами.
     Задачи, выполняемые на строительстве, были жизненно важными, спрос за соблюдение сроков строительства и качество работ был строгим. Но надо отдать должное и учителя были великолепные. Последним объектом для меня в Приозерске, где я уже стал гл. инженером УНР, подполковник в 45 лет, был СПРН. На нашей стройке была удивительно тесная связь с проектным институтом.  Я получил предложение перевестись в институт на должность главного инженера проекта объекта, но тут круто вмешался генерал Венедиктов.  В очередной его приезд, после пристрастного собеседования, меня назначили главным инженером УИРа. Это назначение стало прыжком через ступень. Но стройка была уже на завершающем этапе.
    На Новый 1989 год я был в отпуске, но заехал в управления, чтобы уточнить очередные задачи. Вот здесь меня и достал звонок из Москвы. Венедиктов предложил мне принять стройку в г. Находке.
    Новую стройку и должность начальника Строительного управления я принял 15 Января 1989 года. Удивительно красивые были места, где развернулось строительство, но меня ждало большое и беспокойное хозяйство. Все свое – КМТС, Управление механизации, Управление автотранспорта, свой военный госпиталь, подсобные предприятия и т.д. Новую должность пришлось осваивать на ходу, а это и быт, и дисциплина, и взаимоотношение с местными органами и заказчиками. Мне пришлось туго. Но уже в 1990 году почувствовалось, что стройка может быть закрыта, не начавшись по - настоящему.   Так оно и получилось. В 1991 году Управление было свернуто, а оставшийся УНР был переподчинен УИРу в г. Комсомольск - на - Амуре. В 50 лет я принял решение уволиться в запас. В октябре 1991 года я и моя семья приехали в свой город, где нас ждала квартира. Это город – Владимир.
***
        Осмотревшись на новом месте, я решил еще поработать на строительстве Владимирской ТЭЦ. Строительство ТЭЦ вел Главк Мосэнергострой. Вскоре меня назначили главным инженером объекта, где и проработал до 2004 года.
    Сегодня я нормальный пенсионер, у которого есть время заниматься любимыми делами – живописью, физически закаляться на дачном участке, общаться с детьми и внуками, с друзьями и товарищами, которых много приобрел за годы учёбы и службы.
    И вот судьба подарила мне возможность повстречаться с товарищами по родному училищу, выпускниками НВТУ 1961 года. В 2006 году я выставлял во Владимире свои художественные произведения на персональной выставке.
     Жизнь продолжается. Она прожита нами не зря. Я, следуя заветам отца, старался быть полезным своей Родине и своему народу.