Владимир Климанов

   Оптимизм Владимира Сергеевича базируется на глубокой вере в торжество правды жизни, на вере в своих внуков, военных строителей. На ощутимой уже сегодня перемене в государственной политике.

  
И снится ему
рокот космодрома...

"Буран" идет на посадку
 
   "Руководил строительством большинства ракетных комплексов Министерства обороны СССР; полигонов: Байконур, Плесецк, Эмба, Семипалатинск, Капустин Яр, Нукус; комплексов системы "Энергия-Буран" на космодроме Байконур; объектов противоракетной и противовоздушной обороны; командных пунктов для высшего руководства страны и всех видов Вооруженных Сил; аэродромов стратегиче-
ского назначения..."
   (Из послужного списка генерал-лейтенанта В.С.Григорькина)
   Академик В.П.Глушко внимательно следил за происходящим на экране телевизора: недуг не позволил ему присутствовать на космодроме и самому встречать свое детище - вершину творческой мысли возглавляемого им научно-производственного объединения "Энергия". Его же коллеги, смежники ждали момента приземления на космодроме. "Буран" возвращался из своего первого 205-минутного полета в космос. Все шло штатно. Но только когда шасси чиркнули по бетонке, и космолет покатился по полосе, колоссальное напряжение, в котором все это время жили причастные к грандиозному проекту, постепенно начало спадать. Это произошло 15 ноября 1988 года. Часы показывали "9.25" по Москве.    При солидных габаритах - общая длина 36,4 метра, размах крыльев около 24 метров, высота (на стоянке) 16,5 метра, стартовая масса 105 тонн - "Буран" сел ювелирно: отклонение от осевой линии составило 3,5 метра, по длине пробега - 80 сантиметров (!). Эти цифры приведены для того, чтобы, во-первых, напомнить читателям, какой уникальной машиной совсем недавно (20 лет для истории - миг) обладала наша страна, во-вторых, чтобы читающие эти строки могли представить, какой должна была быть взлетно-посадочная полоса, принявшая "Буран".
   - Взлетно-посадочная полоса (ее длина четыре километра, ширина 80 метров, она имела также по 500 метров полос безопасности) - лишь часть наземного комплекса, - рассказывает генерал-лейтенант В.С.Григорькин, руководивший строительством полосы. - Аналогов этому аэродрому, где в таком количестве укладывался бетон марки "М-600", не было ни в Советском Союзе, ни в мире. Для изготовления такого бетона требовались совершенно чистые, определенной фракции щебень и песок. Для их обработки и подготовки были сооружены фабрики и заводы огромной мощности.
   Наземный комплекс системы "Энергия-Буран", кроме взлетно-посадочной полосы, включал также большое количество отдельных площадок, огромных цехов, заправок ракеты орбитального корабля, которые до-
стигали 60 метров в высоту и
56 метров - в пролетах, стендов для испытаний, вместительных хранилищ топлива, широкую сеть автомобильных и железных дорог, линий электропередач, подстанций, заводов по выработке кислорода и азота, систем тепло- и водоснабжения, канализации и очистных сооружений.
   О размахе строительства на Байконуре свидетельствуют такие факты: каждый день на объект прибывало 500 вагонов с различными грузами, и обработка их велась круглосуточно; стартовый комплекс сооружали 36 тысяч работающих; комплектацию оборудования осуществляли около 1200 заводов Советского Союза.
   Этот комплекс, по признанию специалистов, по своим техниче-
ским возможностям на порядок превосходил американский.
   - В течение шести лет, пока шло строительство, я по двести и более суток в году находился в командировках на полигоне, - вспоминает генерал-лейтенант.
   Много лет спустя после окончания Новосибирского военно-технического училища кандидат технических наук А.С.Дульцев, организуя встречу однокурсников, начал было объяснять В.С.Григорькину, как добраться до его дома: "Садишься на метро, доезжаешь до Крылатского..." А тот в ответ: "Анатолий, да я уже десять лет общественным транспортом не езжу. А ты мне рассказываешь, как на метро добраться". Единственными видами транспорта тогда у Григорькина были самолет и машина - на метро и трамвае к его объектам не подъехать.
  
Становление
 
   "Я, Григорькин Владимир Сергеевич, родился 5 декабря 1935 года в селе Курилово Ромодановского района Мордовской АССР в семье колхозника. В 1953 году окончил местную среднюю школу и до сентября 1954 года работал в колхозе. В октябре 1954 года призван в ряды Советской Армии. Военную службу проходил в Москве. В мае 1955 года окончил школу сержантов..."
   (Из автобиографии генерал-лейтенанта В.С.Григорькина)
   В то время не существовало ни дилеммы "служить - не служить", ни расхожей впоследствии формулы "есть такая профессия - Родину защищать". Было простое, предельно краткое, как приказ, "надо!" На житейском уровне ярлык "белобилетника" означал величайший позор. Не служил парень - ни одна девчонка не только замуж за него, на обычное свидание не пойдет: стыдно гулять с ущербным. Армейская или флотская служба воспринималась как нормальная мужская работа.
   Из всего курса школы сержантов Владимир Григорькин - единственный! - выпускался сержантом, обычно после ее окончания всем "давали" младшего сержанта. Через пять месяцев поезд вез его на восток - в Новосибирск, в военно-техническое училище.
   Середина 50-х годов прошлого века - это небывалый взлет строительной отрасли, в том числе и ее военной составляющей. Стремительно (но главное - качественно!) возводились многочисленные оборонные объекты - наземные и подземные. Вырастали целые города, многих из которых и сегодня еще нет на географических картах. Вернее, города-прикрытия обозначены на картах - Томск, Челябинск, Красноярск, Арзамас. Нет их дублеров - Томска-7, Челябинска-40, Красноярска-26, Арзамаса-16. Для их возведения требовалась уйма специалистов. Доходило до неожиданных казусов. Легендарный военный строитель генерал-майор М.М.Царевский, руководивший в свое время строительством Горьковского автомобильного завода, за возведение ряда специальных объектов получил персональный ЗИС от И.В.Сталина и был удо-
стоен звания Героя Социалистического Труда. Но этот великолепный организатор строительного дела имел лишь... среднее ветеринарное образование.
   Срочно создавались военно-учебные заведения для подготовки строителей. Так появилось Новосибирское военно-техническое училище. Оно было особо засекреченным, престижным, поскольку готовило офицеров - специалистов по атомному оружию. Сформированное в Томске и носившее имя этого города, оно затем переведено в Новосибирск, потом - в Дубну и здесь получило наименование "Волжское высшее военно-строительное командное училище". Интересно совпадение мест дислокации училища с перечнем городов-дублеров. Но, как говорится, "sapienti sat".
   В этом училище Владимир Григорькин постигал не только профессию строителя, военную нау-
ку, умение строить взаимоотношения с командирами и подчиненными, но и развивал заложенный природой дар организатора, лидера.
   Вот как вспоминает Владимир Сергеевич свой первый день в училище.
   - Иду по территории городка, навстречу - майор. Я представился, спросил, куда сдать документы. Майор посмотрел на меня, а потом вдруг неожиданно приказал построить личный состав для следования в баню. От неожиданности я даже растерялся, попробовал объяснить, мол, только что прибыл, ничего тут не знаю.
   - Я вам что сказал? - насупился майор. - Стройте личный состав, а свой чемоданчик можете сдать каптенармусу.
   Так сержант Григорькин стал старшиной батальона, сначала, скажем так, на общественных началах, затем и официально. А майор оказался командиром батальона. То ли опыт, то ли интуиция подсказали ему, что из сержанта получится надежный помощник, что и осуществилось.
   Командир должен быть для подчиненных примером во всем. Днем Григорькин слушал лекции преподавателей, исполнял свои обязанности старшины - инструктировал наряды, выдавал оружие, следил за порядком, да мало ли дел у "прямого начальника солдат и сержантов" - так в уставах и наставлениях обозначена должность старшины, а ночами просиживал за учебниками: учиться кое-как, делать себе скидки на занятость он не мог, да и совесть не позволяла.
  
Подарок
 
   В те времена армию называли и школой возмужания, где юноши превращались в мужчин, и школой жизни, когда различные ситуации и попытки их разрешения учили лучше всех учебников вместе взятых. Вот лишь несколько примеров.
   Подполковник В.А.Ветчаков был одним из тех преподавателей, кто не суживал свои лекции четкими границами предмета, а стремился дать курсантам как можно больше знаний сверх программы, привить им практиче-
ские навыки. Он читал курс автодела и предложил курсантам до конца учебного года освоить практическое вождение автомашины и сдать экзамены на права. Все загорелись этой идеей. Правила дорожного движения превратились наравне с уставами в настольную книгу курсантов. Сложные ситуации, которые могли возникнуть на дороге, разбирали вместе с преподавателем. Он, не жалея личного времени, охотно объяснял заковыристые вопросы. К окончанию первого курса все курсанты получили заветные удостоверения. Радости не было предела. И тут же решили купить преподавателю подарок. Долго спорили, что именно, и остановились на золотых часах и серебряном портсигаре.
   - Я построил батальон, - вспоминает Владимир Сергеевич, - и объявил, что есть такое предложение. Знаете, как бывает в таких случаях? Люди ведь разные: кто-то откажется, кто-то промолчит, кто-то начнет выступать. Но тут весь батальон единогласно заявил: "да!" Повзводно собрали деньги, купили часы и портсигар. Потом
я сообщил Ветчакову, что курсанты приглашают его к себе на построение. Он пришел и был буквально поражен таким сюрпризом. Так разволновался - ведь это для него было полной неожиданностью. Поблагодарил курсантов.
   Несколько дней спустя училище опустело - курсанты разъехались в отпуск. Если бы они могли предположить, что их ждет после возвращения...
   В училище разгорелся скандал: начальник училища подполковник В.Т.Шитов поручил начальнику политотдела разобраться с таким неслыханным, вопиющим самоуправством.
   Старшина Григорькин удар принял на себя:
   - Моя инициатива, я организовал, поскольку считаю этот подарок знаком нашей благодарности за внепрограммное обучение. И как взятку его нельзя рассматривать. Если я виноват - выгоняйте...
   Командование училища ничтоже сумняшеся решило - подарок вернуть... курсантам.
   - Какой позор! - и сегодня возмущается Владимир Сергеевич. - Это же крайне неприлично. Надо же было до такого додуматься. Утром в учебном корпусе построили батальон и нам сказали, что в армии делать такие подарки не положено, часы и портсигар будут возвращены. Больше нас был смущен Ветчаков. Он непонятно за что извинился перед нами, поблагодарил за доброе к нему отношение, сказал, что тоже не знал о недопустимости принимать такие подарки, хотя понимает, что они были сделаны от всей души. Он положил часы и портсигар на стол. Через несколько минут зал опустел.
   Комбат приказал Григорькину убрать часы и портсигар со стола, но старшина сделал вид, что не услышал слова майора. Так и пролежал подарок весь день - никто не посмел к нему прикоснуться.
   Потом Григорькина все же заставили взять часы с портсигаром, продать их, а деньги раздать курсантам.
   С чувством неутихшего и поныне стыда вспоминает Владимир Сергеевич этот неприятный инцидент.
   Но взглянем на эту ситуацию с другой стороны. Если уж к подаркам, сделанным искренне, от всей души, было такое отношение, то что же говорить о взятках. Хотя следующий пример - свидетельство зарождающегося уже тогда явления, которое сегодня, называют, пользуясь дипломатической терминологией, "политикой двойных стандартов".
  
Увольнение в город
 
   Провести выходной в казарме - удовольствие ниже среднего. Поэтому увольнение - щедрый подарок после напряженной недели, наполненной занятиями, дежурствами в карауле, хозяйственными работами.
   Хотя как посмотреть. Если глазами солдата... "Точка", на которой служил автор этих строк, находилась в глубине соснового леса. Даже если старшина включит тебя в список увольняемых, все равно несколько раз взвесишь - идти или нет. Дело в том, что до расположения подразделения добрый десяток километров. Нужно преодолеть это расстояние, переодеться в парадный мундир, потом протопать еще несколько километров от контрольно-пропускного пункта до города. Бродишь по незнакомым улицам и поглядываешь на часы - надо оставить время на обратный путь. Когда вернешься на "точку", гадаешь - то ли в увольнении был, то ли норматив по спортивной ходьбе сдавал. Поэтому в другой раз идти в увольнение не захочется.
   Другое дело - курсанты. Училища располагаются в городах. Шагнул через КПП - и ты на манящей городской улице, под прицелом оценивающих взглядов девчонок. Они, казалось бы, влет, в мгновенье оценят и симпатичность, и отглаженность мундира, и решительность или застенчивость, и какая дистанция осталась от курсантских погон до заветных лейтенантских звездочек. Толь-
ко "неуд" может тормознуть курсанта в выходной, как "кирпич" - водителя. Да еще расположение старшины. Поэтому все курсанты в течение недели старались четко выполнять свои обязанности и мимо каптерки, где в плоском шкафчике за стеклом висели жетоны с личными номерами, проходили с замиранием сердца.
   В тот день, точнее вечер, из увольнения опоздал курсант Улыбин. Вечерняя поверка уже заканчивалась, когда открылись ворота КПП и на территорию училища въехал черный ЗИМ. Все знали, что это машина второго секретаря Новосибирского обкома партии, отца курсанта Улыбина. Дверца открылась, и из машины вывалился полупьяный Улыбин.
   - Почему опоздал? - строго спросил Григорькин.
   - Отец виноват, вовремя не дал машину.
   Если бы проштрафился другой курсант, быть бы ему на "губе". Но тут старшина Григорькин оказался бессилен. Даже на заседании педагогического совета училища проступок сына партийного функционера обсуждать не стали. Как не вспомнить расхожую в то время поговорку: прав не тот, кто прав, а тот, у кого больше прав.
  
"Теракт" местного значения
 
   Однокурсник В.С.Григорькина А.И.Калачев долгие годы собирал материалы об истории военного строительства, выпускниках Новосибирского училища и написал книгу. Все без исключения бывшие воспитанники училища, о которых идет речь в издании, добрым словом отзываются о Владимире Сергеевиче. Например, генерал-лейтенант Ю.М.Овчинников, который все пятьдесят лет знакомства и дружбы с Григорькиным иначе как по имени-отчеству Владимира Сергеевича не называет.
   - Он всегда был лихой мужик, - говорит Юрий Михайлович. - Владимир Сергеевич, в отличие от нас, по сути, мальчишек, уже успел послужить в армии, поступал в училище из войск. И поэтому стал "товарищем кандидатом", как нас, абитуриентов, называли, уже будучи в звании сержанта.
   Мы, вчерашние школьники, без всякой натяжки сразу признали его своим командиром. Хотя он был чуть старше большинства из нас, мы ощущали с его стороны какую-то отеческую, что ли, заботу. При всей своей строго-
сти и требовательности Владимир Сергеевич относился к людям с неподдельным вниманием. А главное, всегда и во всем был справедлив. Что бы ни случилось - объявлял ли кому-то наряд вне очереди, лишал кого-то увольнения, сажал на "губу" - это никак не отражалось на взаи-
моотношениях с курсантами. Все понимали: в решениях старшины не было ничего личного. Я не припомню, чтобы на него кто-то из нас когда-нибудь обижался. Он умел гасить конфликты в зародыше.
   На одной из встреч однокурсников бывший староста группы, полковник В.М.Забалуев напомнил В.С.Григорькину:
   - Знаешь, а ведь Рябчиков (бывший комсорг группы) один твой наряд до сих пор не отработал. Я был тогда командиром отделения и записал - ты ему наряд объявил за разговоры в строю. До сих пор не отработал...
   - Да? - удивился Григорькин, и - к полковнику Рябчикову: - Ну, Петь, сейчас после нашего застолья пойдешь мыть посуду - отрабатывать наряд.
   Шутка шуткой, но в словах бывшего старшины все услышали хорошо знакомый непререкаемый тон.
   Вся жизнь Юрия Михайловича связана с взрывами - разной мощности, различного вида. Но первый взрыв для него незабываем. Курсанты в поле отрабатывали занятия по тактике со всеми атрибутами - криками "ура!", применением взрывпакетов, стрельбой холостыми патронами. Один из взрывпакетов почему-то не сработал. Кто-то из курсантов утаил его и принес вечером на танцы. Громыхнуло в самый разгар веселья. Девушки, приехавшие в училище из города, закричали, поднялась суматоха. Хотя никто не пострадал, но происшествие носило чрезвычайный характер. Старшина Григорькин вел разбор происшествия спокойно, без криков, словно занимался этим уже не раз. Виноватого так и не нашли, но доклад старшины удовлетворил командира батальона. А ведь можно было бы раздуть из происшествия громкое дело, отнести его в разряд диверсии.
  
Дело
 
   "В январе 1967 года переведен в Министерство обороны СССР и назначен начальником строительно-монтажного
управления в городе Ужур Красноярского края. Окончил Красноярский политехниче-
ский институт. В ноябре 1978 года в звании "полковник-инженер" назначен на должность первого заместителя начальника Главного управления специального строительства Министерства обороны СССР в городе Москве, в октябре 1985 года - начальником этого
управления. Присвоено воинское звание "генерал-лейтенант". С декабря 1987года - начальник Государственной строительной инспекции Министерства обороны СССР".
   ( Из послужного списка генерал-лейтенанта В.С.Григорькина)
   Училище Владимир Сергеевич окончил с отличием и получил направление в Москву. Казалось бы, предел мечтаний. Но в столице ни Григорькину, ни другим выпускникам, приехавшим вместе с ним, не нашлось ни работы, ни жилья. Направили их в Дубну, город физиков. Но по-
сле реформирования военно-строительных частей пришлось Григорькину с женой возвращаться в Сибирь, в тот самый Красноярск-26.Здесь он в 27 лет стал директором завода, в 29 - начальником строительно-монтажного управления.
   "В Ужур, районный центр в 340 километрах от Красноярска, я приехал капитаном, - вспоминает Владимир Сергеевич.- Мне только-только присвоили это звание. Затем наше управление перевели на восток, где мы реконструировали боевые ракетные комплексы. После завершения работ вернулся в Ужур, здесь модернизировали стартовые ракетные комплексы под новые тяжелые ракеты".
   Генеральный конструктор академик В.Ф.Уткин в беседе с журналистом В.С.Губаревым так охарактеризовал эту ракету: "Межконтинентальная баллистическая ракета СС-18, прозванная на Западе "Сатаной", имеет стартовый вес более 200 тонн, оснащена комплексом преодоления противоракетной обороны, 36 боеголовками, общим весом до 9 тонн. У нее большая скорость, ее нельзя распознать, когда она летит в цель, может везти любую "голову" - помимо ядерных блоков там поставлено еще много ложных целей. "Сатана" защищена от воздействия излучения, то есть даже после ядерного взрыва она сохраняет живучесть. Вот что писали о ней американцы: "МБР СС-18 является одной из самых крупных и высокоэффективных систем подобного типа. Блестящее достижение советской военной технологии..." Американцы не могут придумать надежную, приемлемую по стоимости систему, которая "убила" бы нашу ракету, и поэтому они предпочитают "уничтожить" ее во время переговоров (академик имеет в виду договор ОСВ-2. - Авт.). И это им удается! 308 ракет "Сатана" стояли на боевом дежурстве и гарантировали безопасность СССР. К 2007 году мы должны были ликвидировать 200 таких ракет".
   В то же время академик отметил, что у наших вероятных противников ракеты становятся все точнее и точнее. Например, "Першинг" после старта пролетает три тысячи километров и точно попадает по шахте. Поэтому в наших КБ вернулись к ракетным поездам и мобильным ракетным комплексам. Но "Тополь" все-таки уступает "Сатане".
   Что такое ракетный комплекс? Ствол диаметром 9 метров и глубиной около 40 метров. В нем располагался так называемый "стол", на который устанавливается ракета. От этого стола отходит что-то вроде полусферы для отражения огня и газов во время пуска ракеты. И эта торовая поверхность изготовляется особо тщательно - бетон шлифуется до металличе-
ского блеска, а затем окраши-
вается огнеупорной краской. Требование к качеству этой поверхности были очень высоки.
   Однако, это почти уже готовый объект. А с чего начиналось возведение ракетного комплекса рассказывает генерал-лейтенант Ю.М.Овчинников: "Возведение основных сооружений боевых стартовых позиций, а они, как правило, должны были располагаться в необжитых районах, начиналось одновременно с созданием производственной базы строителей, дорожной сети. В летнюю жару и жуткий мороз прокладывались гати и лежневые дороги для доставки первых железобетонных конструкций, оборудования, шла отсыпка земляного полотна будущих постоянных автомобильных дорог с бетонным покрытием. Царила обстановка повышенной секретности. Даже обычные "железяки" везли под брезентом. Для любопытных существовала легенда - приехали строить дороги.
   Здорово помогала уникальная организованность, которая тогда была принята в системе Министерства среднего машиностроения, для "изделий" которого и сооружались комплексы. Как-то получаю приказ: утром явиться на автобазу, получить три автомашины и выехать в точку N15, там разгрузиться и остаться для производства работ. А точка - в лесостепи, в 20 километрах от Ужура.
   Стоял январь, стужа лютая, снег по колено. С нами 12 горняков. До вечера поставили по схеме три палатки с деревянным дном и стенами. Все было продумано до последнего гвоздя. В соответствии с описью были упакованы ложки, вилки, свечи, инструменты, дрова, чтобы сразу можно было начать нормально жить и работать. Там же были рабочие проекты. Ночь провели у печки, сделанной из бочки. На следующее утро - разбивка площадки. Через неделю появился бульдозер, и мы начали разработку котлована, рыли ствол. Делали необходимые приствольные работы... Полтора года возводилась эта стартовая позиция".
   - Кроме ракетных комплексов мы строили и объекты культурно-бытового назначения, - вспоминает Владимир Сергеевич. - Первыми из всех строительных управлений сделали базу отдыха на берегу озера Парная. Сейчас, оглядываясь назад, могу с уверенностью сказать, что лучший и плодотворнейший период моей служебной деятельности и личной жизни связан с Ужуром.
   Ю.М.Овчинников подчеркнул:
   - Те старожилы, те ужурцы, которые трудились вместе с Владимиром Сергеевичем, помнят доброту этого человека и в то время его жесткий спрос за дело. Это человек, который своим характером, своим поведением расположил к себе тысячи людей. И я сегодня говорю, что это настоящий человек. Неслучайно он стал начальником главка, приобретя огромный опыт строительства специальных объектов.
  
Свидание длиною в жизнь
 
   Лучший запевала училища В.С.Пронин вспоминает:
   - В то время мы распевали песню про нашего старшину Владимира Григорькина:
 
   Как-то в утро вешнее, выйдя спозаранку,
   Старшина Григорькин задержал гражданку...
   Перед ней навытяжку встал он честь по чести.
   Глянул в очи девичьи и застыл на месте,
   Будто он действительно увидал впервые
   Очи темно-карие, косы золотые...
 
   Эта незамысловатая песня была про тогдашнюю зазнобу, а позднее - верную подругу и жену Людмилу Валентиновну.
   Только слова не совсем верно передают ситуацию. Владимир Сергеевич познакомился
с Людмилой Валентиновной
на танцах, которые тогда часто устраивались в училище. Но не в этом суть. Главное - они вместе более 50 лет.
   Людмила Валентиновна долго не знала, что однажды ее будущий муж после очередного свидания едва не отморозил ноги. Старшина тогда опоздал на последний трамвай. Стоял лютый мороз, а он был в фасонных сапогах. Хорошо, что шел грузовой трамвай - рабочие пустили его к себе в будку. Они, не спеша, проверяли пути и контактную сеть, а он продолжал мерзнуть. Словом, когда старшина добрался до казармы, пальцы ног были белыми.
   Куда бы ни забрасывала Григорькина офицерская судьба, Людмила Валентиновна всегда была рядом. У них двое детей. Дочь Ирина окончила Ленинградский педагогический институт, сын Владимир - Ленинградское высшее военное инженерное училище. У обоих свои дети. Внуки пошли по стопам деда и отца.
  
Путь на Байконур
 
   В.С.Григорькин считает, что главными в его жизни были два направления. Первое - строительство объектов для создавае-
мых в 60-х-70-х годах ракетных войск стратегического назначения. И хотя возведение боевых ракетных комплексов было делом совершенно новым, все задачи решались в установленные сроки, и ракетные части заступали на боевое дежурство в точно определенное время. Была предотвращена угроза нападения на нашу страну и мир на Земле гарантирован всему человечеству. Это - факт истории. Второе направление - Байконур.
   Но перед командировкой на космодром был вызов в ЦК КПСС. Владимиру Сергеевичу как талантливому специалисту блестящему организатору предложили новую работу. А он... отказался, чем поверг всех в шок: "Как? От должности, о которой мечтают многие десятки людей? От прекрасной квартиры в центре столицы? От солидной зарплаты? От льгот?" Да и кандидатура его была уже утверждена инстанцией, собеседование носило чисто формальный характер. Но Григорькин отказался: он понимал, что работа в ЦК - не его удел, главным для него всегда было дело, которому он служил всю жизнь. Ему предрекали крах и карьеры, и работы - никогда и никто перечить ЦК не осмеливался. Однако через некоторое время вновь последовал вызов в Москву и предложение стать первым заместителем начальника Главного управления специального строительства Министерства обороны СССР. Это было в 1978 году, а в 1985-м Владимир Сергеевич возглавил управление. Накануне назначения начальник Главного управления специального строительства Министерства обороны СССР генерал-лейтенант-инженер Н.Чеков дал блестящую аттестацию своему заму:
   "Генерал-майор-инженер Григорькин В.С. - грамотный, высококвалифицированный инженер-строитель. Самостоятельный руководитель производства, способный не только организовать коллектив на выполнение сложных задач строительства, но и добиться практического исполнения принятых решений, что свидетельствует о хорошо развитых организаторских способностях и твердых волевых качествах. Лично высоко дисциплинирован, исполнителен, трудолюбив, подтянут, аккуратен в работе с документами, с хорошей строевой выправкой.
   Возглавляя 164-е управление строительства, в сложных климатических условиях Сибири сумел организовать коллектив на выполнение решений ЦК КПСС и правительства по строительству специальных объектов. За большой личных вклад при строительстве объектов оборонного значения ему присвоено почетное звание "Заслуженный строитель РСФСР". За успехи в боевой и политической подготовке в феврале 1982 года награжден орденом Красной Звезды.
   За весь период службы характеризуется только положительно. Ему присуще чувство ответственности за порученное дело. К решению служебных вопросов подходит исключительно с государственных позиций, в обстановке ориентируется быстро, решения принимает грамотные и добивается их выполнения.
   Находясь на объектах строительства и в воинских коллективах, он чутко относится к нуждам и запросам военных строителей, рабочих, офицеров и членов их семей.
   ВЫВОД: занимаемой должности соответствует. Достоин выдвижения на должность начальника Главного управления МО".
   Управлению, которое возглавил В.С.Григорькин, было поручено возведение ракетных стартовых комплексов на всей территории Советского Союза, в том числе на Байконуре и в Капустином Яру, полигона в Семипалатинске, всех командных пунктов, специальных объектов противоракетной и противовоздушной обороны. И, конечно же, стартового комплекса для системы "Энергия-Буран", за возведение которого В.С.Григорькин награжден орденом Ленина. Генерал также кавалер орденов Трудового Красного Знамени, "За службу Родине в Вооруженных Силах СССР" 3-й степени и двух десятков медалей. Он - лауреат премии Совета Министров СССР, автор нескольких крупных изобретений в специальном строительстве.
  
* * *
   Не так давно В.С.Григорькин побывал на стартовом комплексе "Энергия-Буран", который возводился неимоверными усилиями сотен тысяч людей в течение нескольких лет и обошелся государству в 17 миллиардов долларов.
   - Лучше бы я не приезжал и не видел, что с ним сталось, - с горечью говорит генерал. - Вся огромная система выведена из строя. Старты затоплены водой. Все сломано, все разворовано...
   И все-таки Владимир Сергеевич не теряет оптимизма:
   - Я думаю, жизнь все поставит на свое место. Я ни о чем не жалею. Я занимался серьезным делом. Это надо было для Родины.